ДИВНЫ ДЕЛА ТВОИ, ГОСПОДИ, ВСЯ ПРЕМУДРОСТИЮ

СОТВОРИЛ ЕСИ.

Независимо от научнаго знания, разсматривая окружающий нас мiр, кто не поражается величием, красотою, стройностию явлений, следующих одно за другим в разумной последовательнос- ти. “ Небеса поведают славу Божию”, говорит псалмопевец; “воз-вышают реки глас свой, Господи (пс. 92)”; “Ты утвердил землю на основаниях ея... бездною как одеянием покрыл Ты ее... как много- численны дела Твои, Господи! Все соделал Ты премудро, земля полна богатства Твоего (пс. 103)”! Первое впечатление, которое производит на развитаго человека природа, есть конечно благоговение; прежде даже чем разум логически доходит до идеи Творца, его охватывает сознание присутствия Высшей Разумной Силы.

Выйдешь в лес и там начинаешь созерцать величественную красоту и стройную систему, которая приводит в радость и благоговения наполняющия душу умилением перед Творцом всяческих и подмечаешь логическую стройность. Подымешь глаза к небу и там всртечаешь ту же самую единую последовательность, -- те же законы, при всем необъятном разнообразии форм.

Ближе и ближе изучая мiр, начинаешь проникать все глубже в тайну системы творения, и, проследуя органическую жизнь: от растительной клеточки до гигантскаго дуба; -- животную жизнь: от протоплазма до тела человека, не можешь не проникнуться благоговением при виде этого правильнаго стройнаго развития, происходящаго по единой мысли, проведенной по всему творению.

Если захотим узнать, какова премудрость Создавшаго нас, обратимся к святым отцам Церкви Христовой, в частности к Вселенскому Учителю и Святителю Иоанну “златыя уста,” Архиепископу Константинограда Златоустаго, который ставить нашей совести, такой вопрос: “Что делается из глины?-- что же другое, отвечает святой отец: кроме кирпича и черепицы? И однако Великий Художник--Бог, продолжает богословствовать святитель, из этого вещества, из котораго делается только кирпич и черепица, Бог устроил глаз, столько прекрасный, что удивляются ему все смотрящие, и сообщил ему такую силу, что он может простиратся взором на столь великую высоту в воздух, и при помощи небольшого зрачка обнимает столь великия тела, и горы, и леса, и холмы, и моря, и небо.”

“Ноги, не много прошедши, устают и ослабевают, а глаз, пробегая такую высоту и такую широту, не чувствует никакого изнеможения. Как он из всех членов для нас самый необходимый, то Бог не попустил ему утомляться от труда, чтобы его служение нам было свободно и безпрепятственно..... И что говорить о зрачке и силе зрения? Если разсмотришь только ресницы глаза, -- эти повидимому, самыя ничтожныя из всех частей: и в них увидишь великую премудрость Зиждителя -- Бога. Как ости на колосьях, выдавшись вперед на подобие копий, отгоняют птиц и не дают им садиться на плод и ломать еще очень слабый стебль; так и на глазах волоски ресниц выдаются как бы ости и копья, отражают от глаз пыль, сор и все, что безпокоит отвне, и предохраняют веки от повреждения. Увидишь и в бровях не меньше премудрости. Кто не изумится их положению? Оне и не слишком выставляются вперед, чтобы не затмевать глаза, и не углублены внутрь более надлежащаго; но выдаваясь сверху, на подобие кровельнаго навеса на доме, принимают на себя стекающий с головы пот, и не дают вредить глазам. Поэтому-то и волосы у них сплотились между собою: этою плотностью они удерживают стекающую влагу, и весьма искусно прикрывая глаза, придают им и великое благообразие”.

“А кто может постигнуть всю премудрость, являемую в устройстве мозга? Во-первых, Бог создал его мягким, так как он дает истоки всем чувствам; потому, чтобы он не повредился по (нежности) собственной природы, оградил его со всех сторон костями; далее, чтобы касаясь костей, он не терпел от них жесткости, протянул между ними перепонку, и не одну только, но две, одну внизу под переднею частию головы, а другую вверху вокруг мозгового вещества, и при том первую гораздо тверже последней. Это сделал Бог как по вышесказанной причине, так и для того, чтобы удары, наносимые в голову, не мозг принимал первый, но наперед встречали бы их эти перепонки, и таким образом уничтожали всякий вред и сохраняли мозг неприкосновенным. И то, что покрывающая его кость не сплошная и цельная, но со всех сторон имеет множество швов, -- и это опять служит для мозга не маловажным предохранительным средством: с одной стороны, накопляющияся около него испарения, легко могут чрез эти швы выходить наружу, и таким образом не сдавливают его; с другой стороны, если и будет откуда-либо нанесен удар, то повреждение произойдет не повсеместное. Если бы эта кость была цельная и сплошная, то нанесенный в одну часть ея удар повредил бы ее всю; но теперь, когда она разделяется на многия части, этого быть не может. Если и случится одной части получить ушиб, то повреждается только та кость, которая лежит близ этой части, а прочия все остаются невредимыми, потому что общность удара разъединяется раздельностью костей и не может простираться на близлежащия части. Вот для чего Бог устроил мозговой покров из многих частей”! ( Творения святаго отца нашего Иоанна Златоуста, том второй, письмо 11-ое).

Узреть Бога из Его творения развитый человек может так же легко, как высадившись на пустынный остров узнать, обитаем-ли он и так-же определить по его жилищам кто на нем живут: цивилизованные люди или дикари!

Мы говорим здесь о нормальном человеке, о том подобных которому составляется общество человеческое.

Каким естественным путем доходит человек до мысли о нравственных отношениях к Высочайшему Существу и к себе подобных? Сознание, что Высшее Существо есть и создало мiр, не заключает еще в себе непременной и неотделимой от этого понятия мысли о необходимости поклонения и об обязанностях человека в отношении к Нему. Зная, что душа человеческая, независимо от стремлений плоти, имеет свою жизнь с желаниями и наслаждениями, недоступными плоти. Она жаждет истины, добра, любви; не находя их в полноте в мiре сем, она ждет их в мiре будущем, и в этом стремлении, ища источника духовных благ, находит его в Боге, давшем душе человеческой, и сыновныя чувства к Отцу ея. Чувства эти вместе с благодарностью за все блага, как земныя, так и духовныя, с удивлением и радостью при созерцании мiра материальнаго, с горячею любовию за радости духовныя, со страхом потерять будущее блаженство, заставляют человека анализировать свои поступки и впечатления и делать различие между ними, относя одни из них к поступкам, согласным с идеею совершенств Божиих, а другие к действиям, нарушающим гармонию мiра нравственнаго, и стало быть не могущих быть угодными Богу, благодетелю и Отцу, желающему счастия своему созданию. К этим чувствам присоединяется опыт, доказывающий человеку, что те именно поступки, которые по кодексу нравственному не суть добро, не дают никогда счастия, разумея под словом счастие не минутное наслаждение, а удовлетворение вечных стремлений человеческих и мир душевный. Таким образом, возникает понятие об обязанностях к Высшему Существу -- Творцу мiра и Отцу духов.

Из обязанностей религиозных первая, и меньше всех понятая, -- это любовь к Содателю, та любовь, которая не знает и не помнить ни наград, ни наказаний, -- которая стремится к Творцу, как пламя огня стремится кверху, при низком барометрическом давлении, и которая притом не остается безплодною, а изливается на подобных себе, чтобы хотя этим путем принести Богу ту дань любви, которую мы не в состоянии заплатить, Подателю, всех благ. Эта же любовь выражается в стремлении нашем к красотам природы, провидя за этими обоятельными картинами и за этим мудрым устройством великую руку Отца Мудрости и Любви. Бог в природе является высшим живым идеалом абсолютной красоты, идеалом высшаго совершенства, как в мiре нравственном он является прототипом совершенства нравственнаго. Но к этому совершенству стремится и человек, ибо Богом дана ему способность безконечно совершенствоваться, как дано ему неутолимое желание счастия. В этих двух стремлениях при правильном их развитии заключается залог неистощимой любви к Богу.

Человек, как нам говорит Священное Писание, хотя и вызванный во плоти из земли, но ему дано и духовное я, “по образу и подобию Божию”, и этому духовному я предназначено вечное и высокое развитие, приближающее его все более и более к Тому, Который запечатлел на прекрасной, хотя относительно слабой, земной форме подобие Своих совершенств. Все в мiре было стройно и прекрасно, но один Творец только знал творение; природа в безсознательной красоте и гармонии своей производила новые виды по определенным не ею законам; но духовно была темна и безжизненна. Из бездны небытия вызван был безсмертный дух, который, воплотясь в одну из форм природы, как вспыхнувший огонек, осветил эту бездну своим сознанием, и внес в недра природы новое высшее начало, отличное от крайняго доселе ея проявления, жизни животной. Это начало, жизнь духовная, дало новый вид и новое значение природе. Это было духовное оживление ея, и в человеке природа славит Творца своего, через него постигая, величие Его мудрости и изучая мало по малу те законы, которые Он положил в основании жизни природы. В сочетании безсмертнаго духа с преходящей земной формой лежит великое таинство, до сих пор вполне не понятное слабым умом человека, но которое единственно отвечает на те вопросы о своем я, которые он задает себе.

Безсмертный дух, заключенный в земную форму и способный иметь понятие об окружающем его мiре, лишь посредством ощущений, весьма часто неясных, неопределенных, сбивчивых, не мог бы развиваться, если бы с перваго его шага на земле Творец предоставил его собственным силам.

Человек явился и был застигнуть не только историей, но и отдаленнейшими преданиями, со всеми способностями, которыя известны ныне.

Племена с каменными орудиями, которых считают современниками мамонта, допотопнаго оленя и пещернаго медведя, были также как одичавшия племена Новозеландские или дикари Амазонские нашего времени.

После перваго общечеловеческаго Откровения, даннаго Адаму по сотворении его и впоследствии дополненнаго Ною, человечеству предоставлено было развиваться самобытно, и оно создало государства высоко образованныя, но в которых померкла идея единства Бога Творца, замененная обожанием многообразных природных сил, или даже самаго человека. Тогда избран был Богом человек великий по качествам души своей, Авраам, сделавшийся родоначальником семьи человеческой, которой поручено было хранить изустное, а впоследствии записанное Моисеем предание и закон десяти заповедей, торжественно объявленный через Израиля человечеству на Синае.

В Пятокнижии Моисеем записана история развития души человеческой, и лишь вкратце разсказано творение, насколько нужно было пояснить человеку образ его происхождения на земле и отношение его к Богу и мiру.

Вся цель Пятокнижия -- записать постепенныя откровения, сообщавшия людям необходимыя им истины, останавливавшия человечество на пути разврата и нравственной гибели.

Из слов самой Священной книги мы видим, что первый отдел ея не был предназначен сначала для всего человечества, но в жизни человечества долженствовал наступить момент, когда учение ея должно было разлиться светлыми потоками на все человечество, при появлении того Искупителя, Который обещан был человечеству при самом начале его жизни. Искупител, Он-же Слово Божие, долженствовал связать древний мiр с новым и пришествием своим утвердить истину слов Библии.

Таким образом, в древнем мiре мы видим, с одной стороны, все человечество, вырабатывающее своими собственными усилиями те понятия которыя мы застаем во время пришествия Господа нашего Иисуса Христа на землю, с другой -- мы видим маленький презренный народ, рабов Египтян, которые, убегая от своих властелинов, в пустыне выслушивают от вождя своего учение, которое они хранят как святыню, сами почти не понимая его, но в котором таятся зачатки всего лучшаго, всего благороднейшаго, всего разумнаго, что только известно на земле.

Мы знаем, как и чем кончились усилия человеческой мысли достичь истины, без авторитета Божественнаго Откровения; последния минуты языческаго Рима, до распространения христианства, отвечают нам на это: посреди разрушения атеизмом всех верований, внесенных в Рим из всех стран, осталось лишь одно чувство, доказывавшее Божественное происхождение души человеческой: это-то стремление к истине, которое, не находя удовлетворения в языческих верованиях и учениях, выразилось в тоске и страданиях римскаго общества, и было одною из причин быстраго распространения христианства, ответившаго на все вопросы души человеческой.

Но что же дало христианство языческому мiру, жаждущему и знания и нравственнаго успокоения?

С одной стороны, оно начертало человеку нравственный путь, показало ему цель, к которой он должен стремиться, и, откинув с презрением все земныя наслаждения, научило его находить счастие в удовлетворении стремлений безсмертной своей души, которую не могут сковать земныя скорби и страдания, и даровало ему благодатныя средства для этого; с другой стороны, чтобы объяснить человеку цель его, необходимо было познакомить его с его происхождением, с историей развития души человеческой и с теми путями, которыми подготовлялось его спасение. Таким образом, раскрывая человеку в евангельском учении его будущую деятельность, христианство опиралось на библейския сказания для объяснения его прошедшаго, и в этом-то значении выступает перед нами Библия, как необходимое человеку знание образа его появления на земле и тех законов, которые, при самом творении, предначертали путь его деятельности.

Библия вначале не была дана всему человечеству, потому что она только по появлении христианства могла быть понята человеком: народу еврейскому она была вручена для хранения, и потому народ этот был, в совокупности своей священно-служитель Бога Вышняго, котораго единственная обязанность была свято сохранять врученный ему закон, что он и исполнял, передав христианству в целости священныя книги. Из этого видно, как по-истине чудесно сохранился и дошел до нас священный памятник, Библия, не имеющий ничего подобнаго и охраненный, кроме того, кропотливою заботливостью того народа, которому поручено было хранить его. Иудеи утратили дух Закона Господня, но сохраняли текст с такою заботливостью, что даже строчки, слова и буквы закона были сосчитаны, и внесены в их летописи и законодательство.

Цель Библии: указать человеку образ его появления на земле, и напомнить ему ряд откровений, которыя руководили его жизнию.

Но прежде чем она рисует создание человека, она в нескольких словах рисует создание мира и формацию земли. В первом стихе своем она указывает на тот момент в ряду времен, с котораго берет начало видимый мiр и самое время как определенная часть вечности. Мiр не есть Бог, не есть необходимое следствие Его бытия, не часть Божества, не эманация Божества, он есть произведение высочайшей мысли, воли и любви, которая вызвала из небытия в бытие стройное целое, известное под именем мiра, и населила его существами, подобными себе, разумными, которыя, понимая величие и гармонию законов мiра, наслаждаясь мiром, были способны любить Создателя.

Глубокая мысль творения никогда не была понятна язычниками. Ум человеческий, не руководимый Откровением, или забывший его, не мог возвыситься до понимания этой истины. Во всех учениях древних народов, среди политеистических, пантеистических, и дуалистических верований Ханаана, Египта, Халдеи и Мидии, одна Библия произнесла многознаменательныя слова, резко отделяющия Создателя от его создания.

“В начале сотворил Элогим небо и землю”.

Слово творить, бара “ вызвать из небытия в бытие”, также не было известно язычникам в настоящем его смысле. Все философския и религиозныя системы древности считали, ошибочно, материю вечною.

Первый стих книги Бытия рисует двумя словами не только таинственное возникновение из небытия массы атомов материи, он еще касается создания величественнаго таинственнаго мiра безплотных, который состоит из духовных мыслящих существ, могущих жить независимо от материи и ея жизни. Так вообще понимают комментаторы книги Бытия о сотворении неба.

Небо и земля, вместе взятыя, означают все создание. Земля в 1-м стихе книги Бытия выражает собою жизнь материи, совокупность физических сил, действующих по плану, предначертанному Высшею Мудростию, но непонимающих своей цели. Небо, в противположность земле, указывает на безплотный, разумный духовный мiр, который, по мнению толковников, присутвовал уже при творении материи. Создание этого духовнаго мiра не разсказано в подробности человеку; лишь последующия явления безплотных духов на земле, как посланников Божиих в книгах Ветхаго Завета, и указания на этот мiр книг Новаго Завета знакомят несколько с таинственным происхождением и жизнью этих высших существ, одаренных разумом и волею.

Темно и таинственно для нас прошедшее высших разумных существ, которыя во времена, недоступныя уму человеческому, разделились на два враждебныя начала и из которых одна часть, возмутившись против Создателя своего и отделившись от добра и любви, стала источником зла. Священное Писание лишь вскольз говорит об этом предмете; но нет сомнения, что первозданные духи, высоко одаренные мудростью и силой, не были вполне совершенны, и что для них была возможность согрешить, или, другими словами, избрать свободною волею путь добра или путь зла. Лишь по окончании этой таинственной борьбы светлые духи стали вполне совершенны и достойны разуметь тайны Божия творения и промышления о мiре ( I Петр. 1, 12; Евр. 1, 14).

Но что же был человек, поставленный между мiром материальным и мiром духовным, подчиняющийся светлому, чистому влиянию добрых духов и темному влиянию духов злобы, -- колеблющийся, падающий, возстающий и работающий; животное и вместе дух безсмертный, плоть, прикованная к земле, и светлая мысль, несущаяся в безпредельных пространствах вселенной и воздымающаяся до престола Создателя.

Таким образом Библия, которой цель -- дать человеку знание только тех истин, которыя нужны для уразумения его обязанностей к Богу, как Творцу и Промыслителю, и для его нравственнаго руководства в земной жизни, лишь в нескольких словах рисует создание материи и намекает на творение мiра высших духов, существовавших, вероятно, до создании материи.

“Земля же бе невидима и неустроена и тма верху бездны и Дух Божий ношашеся верху воды” -- так рисует Св. Писание о состоянии материи, неначавшей еще развиваться, -- тот момент вечности, когда материя, с всегда присущими ей силами, была вызвана из ничтожества, но силы еще не начали действовать, находясь в равновесии. Этот момент бездеятельности сил представляет уму нашему возможность безконечнаго сочетания сил, которыя могли, согласно данному им первому направлению, заключать в себе начало совсем другого мiра, чем тот, который ими выработан и в котором мы живем. Потому, независимо от акта собственно творения ( бара), необходимо различать действие творческой силы, направляющей, устраивающей ею созданное (аса). В Священной книге эти два действия различаются двумя совершенно различными глаголами. Один из них, бара, творит из ничего, вызвать из небытия в бытие, означает действие, производящее нечто новое, доселе несуществовавшее: -- это новая мысль Творца, воплощенная Им словом Своим. Весь мiр в совокупности вызван из небытия в бытие ( бара), и есть воплощенная мысль Создателя, но в устройстве его и в развитии тех элементов, которыя вызваны из небытия, соблюдена некоторая постепенность, которая выражается рядом законов или повелений, которые называются на священном языке не бара, а аса -- устраивать. Слово бара употреблено лишь три раза во всем повествовании о творении: при творении материи, при творении жизни органической и животной, при сотворении души человека, т.е. именно там, где наука останавливается, не умея себе объяснить путем одного только развития появления новаго рода жизни на земле. Таким образом бара относится к предметам, доселе несуществовавших; аса относится к тем элементам, которые уже существуют, но развитие которых определенной цели требует творческаго направления.

Направление уже действующих сил (аса) составляло в формации мiра эпохи ( дни творения) которыя начертаны перстом Божиим на самой земле. И так была “тма верху бездны”, отсутствие деятельности, сил, но “Дух Божий ношашеся верху воды”. Вода, по толкованию св. Отцов, принимается в смысле океана, безпредельнаго пространства; здесь еще это выражение указывает на состояние материи в жидком виде.

Силы мiра ждут лишь гласа Божия, чтобы проявиться, и следующий стих величественно рисует это первое проявление жизни: “ Иеги ор вайеги ор!” говорит еврейский текст: “будь свет -- бысть свет”. В этом повелении заключается начало движения, уничтожение равновесия, в нем приказание проявиться и действовать силам, известным под именем теплоты, тяготения, взаимнаго притяжания, электричества, и, как видимое проявление их, является первый свет не как сила, а как результат действия сил, всегда сопровождающий их действие; слово Библии, рисующее это первое движение сил мiра, как молния во мраке, освещает тот хаос, из котораго в ряду веков должен был развернуться мiр во всей красоте своей.

Жизнь началась в хаотической массе; свет разливаясь в пространстве, свидетельствовал о деятельности сил; но с ним боролась нареченная ночью, не беграничная тьма хаоса, а ночь, успокоение, после котораго шло опять дальнейшее развитие: -- “и бысть вечер и бысть утро, день един”.

С окончанием перваго дня начавшагося вечером, слабым светом, и кончающагося светом утра, кончается первая эпоха творения.

На каждом совершенном действии покоится полный любви взор Бога Вседержителя: “и виде Бог, яко добро” -- этим выражением заканчивается каждая эпоха творения, потому что слово добро заключает в себе понятие о вечности. Если что добро, то нет причины изменять его; одно лишь зло требует изменения, противодействия. -- “И виде Бог яко добро”, знаменует вечность установленных Им законов.

За первой эпохой творения, относящейся до всей материи мiра, начинается образование отдельных шаров и систем. Книга Бытия лишь всколзь говорит об образовании других мiров и останавливает преимущественно внимание слушателя на образовании земли, на которой живет воплощенная душа человеческая и где она работает и молится.

“Да будет твердь посреде воды”. “ И разлучи Бог между водою яже бе под твердию, и между водою яже бе над твердию”, говорит нам Библия. “ И рече Бог: да соберется вода, яже под небесем, в собрание едино, и да явится суша”....

Наступает третья эпоха: воды отделяются от суши в бассейны, вследствие охлаждения земного шара. Земля остыла уже настолько, что вода из паров обращается в густой туман, окружавший землю. Третий день,-- эпоха отделения воды от суши, вместе с тем есть эпоха творения растений, без которых и не могло произойти вполне это отделение.

Но все естествоиспытатели сознают, что между мертвой природой (минералы и камни) и между природой органической, живой и воспроизводящей существует такая бездна, которую без творческой силы перешагнуть невозможно. Развитие камня или соли в самый простейший организм не мыслимо, и появление растений согласно и учению Св. Писания, было делом не развития, а создания.

“И изнесе земля... зелень мелкую, траву сеющую семя, и наконец деревья” -- так переводит митрополит Филарет ( Дроздов), “дешеб хесеб гец”, те три слова, которыми Библия обозначала развитие растительнаго царства от простейших видов к совершеннейшей форме.

“И рече Бог: да будут светила на тверди небесной освещати землю и разлучати между днем и между нощиею, и да будут в знамение, и во времена, и во дни, и лета” (Бытия 1:14).

Повеление Божие, да будут, указывает не на новое творение, а на новый закон, на изменение существующаго до сего времени порядка. В стихах же 16,17 и 18 говорится не о времени происхождения солнца и луны, а только внушается, что эти светила суть творения Создателя: “и сотвори Бог два светила”, такое внушение было необходимо первым обществам, чтобы предохранить их от поклонения этим величественным феноменам природы; но первое указание их появления заключается в 14 стихе, который свидетельствует своим выражением не о сотворении вновь, а только о появлении для земли светящихся тел: солнца, луны и звезд; как в первый день, так и в четвертый выражение: “да будет” не означало новаго творения или особеннаго создания, а только повеление прежде созданному проявиться в новом виде и в новом действии.

Земля, украшенная растениями, освещенная лучами солнца, готова принять обитателей своих.

По сказанию Библии, первым являются водяныя животныя, “да изведут воды гады душ живых...” земноводныя, пресмыкающияся, рыбы, потом “птицы, летающия по земли, по тверди небесней”, “и благослови Бог, глаголя: раститеся и множитеся и наполняйте воды, яже в морях и птицы да умножатся на земли. И бысть вечер, бысть утро день пятый”.

Начинается шестая эпоха творения, появляются “звери земли по роду, и скоты по роду их, и вся гады земли по роду их”. Шестой день мiроздания заканчивается творением человка.

Эра историческая начинается со второй главы кн. Бытия, и дни ея суть те же дни, которые светят над нами и которые определяются вращением земли около своей оси.

“И рече Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию, Нашему и да обладает рыбами морскими и птицами небесными (и зверями), и над скотом, и всею землею, и над всеми гадами, присмыкающимися по земле”.

“И сотворил Бог человека по образу Своему, и по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их...И благословил их Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю и обладайте ею.... (Бытия, глава 1-я, стихи 26-28).

“И создал Господь Бог человека из праха земнаго и вдунул в лице его дыхание жизни; и стал человек душею живою.” (Быт. 2:7).

Чтобы ясно понять (на сколько возможно человеку), тайну его создания и бытия, возьмем последний нами процетированный стих (Быт. 2:7) и вникнем в таинственныя слова его: “И созда Бог человека, персть взем от земли, вдуну в лице его дыхание жизни, и бысть человек в душу живу”.

Итак, человек создан из земли, т.е. из тех же элементов, которые входя в состав всего органическаго мiра, с чем согласна и наука; но жизнь ему дается не по тем законам творения, которые оживляли весь органический мiр, по слову Творца, а непосредственным действием Бога, вдыхающаго человеку дыхание жизни, как переводит митр. Филарет (Дроздов), указывая на то, что это выражение напоминает, что человек совокупляет в себе жизнь растений, животных и ангелов, жизнь временную и вечную, жизнь по образу мiра и по образу Божию.

Новосотворенная душа, вышедшая из рук Творца, и потому именно, что вышла непосредственно из рук Творца, не была замкнута в тесной сфере известных отправлений и пониманий, из которой бы она не могла выйдти, как душа животнаго. Она была не окончательный только результат действия физических сил и жизни, дарованной живым существам, как в самых высших породах животных, для которых далее нет развития, а она была, как говорит апостол Павел, только семенем, из котораго должен быть выработься “ новый человек в дух животворящий”, и притом так, что не только нравственная сторона его должна была возвышаться, но и тело его должно было светлеть и очищаться нераздельно от духа.

“И насадил Господь Бог рай в Едеме на востоке; и поместил там человека, котораго создал. И произрастил Господь Бог из земли всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи; и древо жизни посреди рая, и древо познания добра и зла” (Быт. 2: 8-9). Человек не был смертен( не подчинен смерти), но сотворен с возможностью умереть. До грехопадения ему дозволено было вкушать плоды древа жизни, которое должно было поддерживать в нем силы жизни. Вместе с грехом непослушания, он потерял право на жизнь. Митрополит Филарет Московский замечает, что по точному смыслу еврейскаго языка, древо жизни переводится древом жизней, а также древом здравия. “Плоды райских древ, говорит святитель, служили для питания, плод древа жизни -- для здоровья. Те могли восполнять в теле недостаток, производимый движением, а плод древа жизней, приводя силы человека в одинаковое всегда равновесие, сохранял в нем способность жить во век, и созревать, к безболезненному преобразованию из душевнаго в духовное тело”.

“Сеется в тление, возстает в нетлении; сеется не в честь возстает во славе; сеется в немощи, возстает в силе. Сеется тело душевное, востает тело духовное. Есть тело душевное и есть тело духовное”.

“Так и писано есть: бысть первый человек Адам в душу живу, последний Адам в дух животворящ....” (1 Кор. 15:42).

“Подобает бо тленному сему облещися в нетление, и мертвенному сему облещися в безсмертие” (1 Кор. 15:53).

И так, Священное Писание говорит, что тело есть нераздельная часть тела духовнаго, что тело должно умереть, чтобы воскреснуть к вечной жизни, как зерно, которое не дает плода и не облечется в новое тело, если не умрет (1 Кор. 15: 36-38).

Против этого возражают, что воскресение тела есть дело не возможное, так как элементы его, разложившись, пошли на выработку других тел.

На это возражение мы ответим словами из книги “Вечная Жизнь” проф. Эрнеста Невиля: “ поверхностное знание удаляет от религии, говорит Бэкон, а неповерхностное приводит к религии. Эти слова приложимы и в настоящем случае. Разве наука говорит только одно, что разрушающееся тело уступает свои частицы другим организующимся формам? Наука говорит также, что в продолжении жизни материальныя частицы тела всецело возобновляются. В нашем настоящем теле уже нет ни одной из материальных частиц его, какия были в нем назад двацать лет. Не препятствует же это считать нам наше тело одним и тем же? Что же это за тело, всегда тождественное себе, несмотря на возобновление всех его частиц? Это есть то начало человеческой жизни, которое имеет силу владеть элементами материи, давать им форму и жизнь, совлекать их в известное время, чтобы отдать их в общее обращение, приняв в себя новые элементы. Это-то начало, тесною связью связанное с душою, и есть единое и пребывающее тело”.

Это начало, тесно связанное с душою, собирает около себя чистейшие элементы по мере того, как душа, проникнувшаяся любовью к Богу, ради этой любви удаляется от зла и стремится к тому, что добро, т.е. что вечно.

Человек один еще в раю. Перед ним находятся все животныя и птицы, населяющия землю, и он нарекает им имена. Прежде чем пойдем далее, остановимся на этом наречении имен, потому что в нем заключается ответ на давно заданный вопрос: “как образовался язык человеческий?” Как нам кажется, что мысль и слово созданы вместе, что отделить одно от другого невозможно и что слово человеческое было не изобретено человеком, а подарено Богом ему вместе с безсмертною его душою, сознающею впечатления окружающаго ее мiра, и которая, мысля с первой минуты своего существования, должна была с этой же минуты иметь в своем распоряжении и слово, составляющее форму, без которой самая мысль немыслима. И Адам, вышедший из рук Божиих, одаренный мыслю, словом и всеми залогами для нравственнаго и духовнаго счастия, кроме лишь опыта, в первый раз еще употребляет дар слова и мысли, обращая свое внимание на окружающия его живыя существа.

В звуках слова человеческаго в первый раз воплощает от доселе смутныя впечатления общей картины природы и начинает мыслить и говорить, анализируя то, что представляется глазам его, выделяя из общаго малые части и называя их особыми звуками, чтобы в уме своем отделить их от других частей вселенной.

Но он идет далее; не особыя названия только дает он животным отдельными, но неимеющими значения звуками, он дает им имена, вследствие того впечатления, которое известное животное производит на него: в это время он не только мыслит и говорит, он наблюдает, он изучает природу. Душа его развивается быстро опытом и наблюдением.

Наблюдение вносит в его душу новыя, небывалыя еще мысли: он видит несколько животных одной породы--и не находит подобнаго себе. Библия не говорит, что Адам замечает различие пола, она говорит, что он нарекает имена всем зверям и прибавляет: “ Адаму же не обретеся помощник, подобный ему”. В душе человека явилась скорбь, что подле него не нашелся подобный ему. Нигде в Библии нет указания на плотскую необходимость женщины, как самки, для чистаго Адама: плотская необходимость возникла после грехопадения (Бытия глава 4-я). Только по изгнании из рая сказано, что “ Адам позна Еву, жену свою , и зачеши, роди Каина” (Быт. 4:4).

“И навел Госполь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребр его, закрыл то место плотью. И создал Бог из ребра, взятаго у человека, жену, и привел ее к человеку. И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа своего” ( Быт. 2: 21-23).

О сне,напавшем на Адама, св. Златоуст говорит, что это не был обыкновенный сон, но что мудрый Творец навел на Адама сон глубокий, сделавший его нечувствительным ко внешним ощущениям, дабы чувство боли не породило в нем неприязни к существу, сотворенному из ребра его. Но, признавая этот сон Адама за сон необыкновенный, мы не должны считать самый сон последствием греха и осуждения к смерти. Хотя сон есть ограничение жизни, но этот безпрерывный размен дня и ночи, света и тьмы, есть закон, установленный Богом для всего творения; человек облеченный в тело и принадлежащий телом к животному мiру, должен был с самого начала своего существования быть подчиненым этому общему закону.

Жена созидается из ребра человека для того, чтобы человек, сотворенный по образу Божию, был единственным началом существ своего рода, подобно как Бог есть единственное начало всех родов существ; дабы жена всегда была близка к сердцу мужа; дабы она естественно расположена была к послушанию и покорности ему, будучи, его как бы частию; дабы облегчить взаимное сообщение мыслей, чувствований, совершеств, и сделать род человеческий единым телом.

По-еврейски муж ишь, жена--иша. Адам возставший от иступления, в котором он находился, не мог знать того, что с ним происходило, поэтому нет сомнения, говорит св. Златоуст, что когда Адам произнес: “вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою: ибо взата от мужа своего”, был движимый пророческим даром Духом Святым. И действительно, видя пред собой прекрасное существо, подобное себе, он получает о нем откровение свыше, которое озаряет мысль его. Сотворения жены объясняет особенности связи между мужем и женою в супружеской жизни человека. У животных самец и самка могли быть созданы отдельно друг от друга; у человека же супружество не есть только плотское совокупление, оно есть соединение духа для служения Богу; оно возлагает на обоих супругов обязанности с одной стороны господства и горячей любви забывающей свое я для любимаго предмета и на обоих лежит воспитание и нравственное образование потомков и приготовление их для Бога, для Его царства добра и истины, управление домом, устроение общественной жизни, и наконец -- царство над землею и управление силами природы. Посему в истории творения жены лежит указание на неразрывную связь двух существ на все время их земной жизни. Жена должна быть взятою от мужа, и имено от части тела, ближайшей к сердцу его, чтобы этим напоминать, что это особенное соединение духа двух существ в любви простирается до единства плоти, заключает в себе все их плотския и духовныя стремления, и не может быть разорвано, потому что оно есть учреждение самого Бога. Учение о супружестве, высказанное в Библии самим фактом создания, было забыто древними, погрушими в многоженстве; оно было возстановлено лишь Иисусом Христом во всей чистоте своей (Мф. 19: 1-10).

“И потому оставит человек отца своего и мать свою, и прилепится к жене своей; и будут (два) одна плоть” (Быт. 2:24). Эти слова не Адама, а Бога. В этом законе, который так естественно, так практично объясняет супружескую жизнь, который мы выполняем, сами не сознавая того, лежит основание нашей христианской семейной жизни: в нем осуждение многоженства и произвольнаго расторжения брака, в нем возвышение женщины -- христианки, над самкой -- язычницей, в нем, наконец, равенство существ, сочетавшихся любовию, и соединение их перед лицем Бога в одну плоть.

“И были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились” (Быт.2:25). Нагота наших прародителей, показывает, что она, по безсмертной крепости своей, не требовала никакой защиты от действия внешних сил, а по красоте -- никаких украшений; в нравственном же отношении нагота, чужда стыда, были знамением внутренней и внешней чистоты. Пока человек царствует над телом посредством духа своего и, вследствие того, в нем нет греховных стремлений и страстей, до тех пор нет в нем побуждений плоти и нет чувства греха. Младенчески чистые праотцы, жившие в супружестве по закону Божию, незнавшие волнений плоти, не знали стыда. “И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма. И был вечер, и было утро: день шестый.”

“Так совершены небо и земля и все воинство их. И совершил Бог к седьмому дню дела Свои, которыя Он делал, и почил в день седьмый от всех дел Своих, которыя делал. И благословил Бог седьмый день и освятил его; ибо в оный почил от всех дел Своих, которыя Бог творил и созидал” (Быт. 2: 1-3).

Дивны дела Твои, Господи, вся премудростию сотворил еси!

Прот. Анатолий Трепачко

ноябрь, 2007г.

вернуться